Superstitious Frederic Malle появился в продаже. Анонсируя аромат, мы говорили об аллюзиях с Chanel No 5, все так и есть: пухлые светлые альдегидные оборки, воланы, легчайшие юбки, мускус, хрупкие цветы и большое желание под него красиво одеться, расправить скомканные в ежедневной суматохе крылышки и приподняться над землей в розовой юбке ту-ту.
Superstitious Frederic Malle, наверное, стоит пробовать не один раз. Познакомьтесь с ним не на бегу, a, например, накануне торжества, потому что для него надо оголить плечи или завернуть их во что-то воздушное, продумать все: от каблуков до завитков на затылке. В голову так и лезут торжественные поводы и наряды; можно, конечно, надеть и джинсы, но поворачивать голову стоит непременно царственно.
Первоначальную классическую направленность («пятёрка» Шанель сразу приходит на ум, но мысль на ней долго не останавливается) компенсирует необычайная по нынешним временам альдегидная волна, так что аромат кажется эксцентричным капризом. Несмотря на свою винтажность, аромат легкий, в нем нет плотной пудры, тяжеловесных ароматных посланий старинного разлива, это, скорее, аромат-игра.
Аромат можно назвать очень мыльным, но если это мыло, то самое дорогое мыло в мире: розовое, кремовое, нежно-персиковое, которое пенится волшебными сияющими пузырями. Аромат сидит на шелковой пачулевой подкладке, которая контрастирует с воздушными буйными альдегидами темной сдержанностью, даже строгостью, с которой она прикрывает наготу, потому что им, легкомысленным и легковесным, разве это доверишь. Пачули, вместе со строгостью, вносят в композицию современное звучание, что-то почти унисексовое.
Напомаженная роза, не сразу обнаруженная в альдегидных клубах, сначала кажется чересчур театральной, но только на мгновенье, потому что это тоже поза, игра в принцесс, в которой мы легко оперируем сверхдозами, как девочки, не знающие меры, и получающие большое удовольствие от процесса.
Несмотря на игривую красоту аромата, его композиция разворачивается медленно и величественно, она почти не меняется после первой великолепной волны (это ее лучшая часть), но продолжает обращать ваше внимание на разные свои грани: пушистую, помадную, шершавую, как дорогая тончайшая оберточная бумага с перламутровым сиянием, и даже дымчатую, которая, наверное, одна из самых интересных, потому что легкая дымка пахнет то дымом, то кремовыми пирожными.
Со временем аромат не сгущается и не теплеет, как это часто бывает, а становится все более прозрачным, из него постепенно исчезают гурманские следы, и это еще один повод считать его вечерним: с наступлением утра его краски естественно бледнеют на свету и не оставляют в вас сожаления.
Познакомившись с Superstitious, проникаешься симпатией к его вдохновителю, Альберу Эльбазу, который поставил на ноги модный дом Lanvin и целых пятнадцать лет одевал женщин в красивые платья. Мне вспоминаются витрины итальянских дизайнеров женских туфель, на которые смотришь и думаешь о том, как же нужно восхищаться ножками и любить женщин, чтобы обвивать их такими удивительными застежками, чувствовать и подчеркивать красивый изгиб, заботиться о пальчиках. Это любовь не берущая, не раздевающая, а одевающая.
Поэтому Альберу Эльбазу хочется довериться абсолютно. Винтажное очарование аромата передает его желание творить, а не бежать наперегонки с другими дизайнерами, «когда заканчивая одну коллекцию, ты понимаешь, что уже опаздываешь со следующей», что, собственно, и стало, по многочисленным намекам, причиной его ухода из Lanvin. Если вам интересна судьба дизайнера, почитайте его историю в Vogue и у нас в анонсе аромата.
Хочется пожелать талантливому человеку творить без препятствий, а Superstitious можно назвать его первым ароматным платьем, вдохновленным женственной классикой, но сшитым для современных женщин, и ароматом-манифестом, отражающим его творческий стиль и идеалы.
